Действительный тайный советник (с 31.12.1741). Происходил из польских дворян. Сын Иоанна Франциска Ланчинского от брака с Софией-Анной Ласоцкой. Пользовался постоянным покровительством графа П.И. Ягужинского. В русскую службу вступил в марте 1705 переводчиком к графу А.А. Матвееву и при нем состоял до 1715, сопровождая его в его поездках из Гааги в Лондон, Дрезден и Вену; в 1712 сделался лично известен Петру І во время его пребывания в Дрездене. B 1715 Матвеев уехал из Вены в Москву и Ланчинский впервые остался самостоятельным представителем России, с апреля по август 1715. При резиденте А.П. Веселовском 7.01.1717 получил чин секретаря посольства. 9.10.1717 был назначен резидентом в Гданьск (Данциг), где ему было поручено следить за выполнением городским магистратом конвенции, подписанной с российским представителем генерал-поручиком кн. В.В. Долгоруковым 19.09 и ратифицированной 20.09.1717. Согласно конвенции, власти Данцига обязывались содержать в городе российского агента, не торговать со Швецией до окончания Северной войны, за свой счёт вооружить против шведов три фрегата под польским флагом и т.д. 29.01.1718 указом Петра I велено отпустить Ланчинского секретарём посольства в Берлин. 7.02 в Данциг приехал Г. Эрдман, которому Ланчинский сдал дела. В январе 1719 ездил инкогнито к принцу гессен-кассельскому для переговоров с ним по случаю смерти Карла XII, которая открывала для родственников герцога возможность занять шведский престол, а по исполнении этого поручения, за которое получил звание камер-юнкера, был отпущен в Польшу «приватно», как было объявлено, а в сущности для ознакомления с положением дел в Польше и с поручением удерживать Речь Посполитую в союзе с Россией.
В начале 1720 П.И. Ягужинский отправился послом в Вену, чтобы восстановить дружественные отношения с императорским двором, нарушенные арестом и осуждением цесаревича Алексея Петровича. Ягужинский взял с собой Ланчинского. 27.04 они приехали в Вену. 4.05 была аудиенция у цесаря; дружественные отношения были восстановлены и Ягужинский 10.03.1721 покинул Вену; Ланчинский остался министром при императорском дворе, где и прожил до самой кончины. Ему привелось в 1721 начать переговоры с венским двором об императорском титуле русского государя, переговоры, которые не раз прерывались, возобновлялись и им же были доведены до конца в 1744; 15.05.1724 Ланчинский пожалован в камергеры. 6.08.1725 заключен трактат о дружбе; существенную часть его составлял «артикул секретнейший», которым имп. Карл VI гарантировал России приобретенные ей от Турции области. Успехи турок в войне с Персией сильно тревожили российское правительство, заключённым Ланчинским трактатом там были очень довольны и 21.09.1725 Ланчинский получил звание действительного камергера и чрезвычайного посланника. С воцарением Анны Ивановны Ягужинский потерял влияние и даже в Вене был отодвинут на второй план: в 1732 со специальным поручением в столицу Австрии приезжал К.Х. Бракель, в 1734, для переговоров о союзе против турок, Ф.К. Левенвольде. Но союзный договор о совместных действиях против турок 9.01.1738 был подписан Ланчинским.
С воцарением Елизаветы Петровны Ланчинский 31.12.1741 получил чин действительного тайного советника, а 13.02.1745 был награждён орденом св. Александра Невского. Теперь он вёл все переговоры и сношения с императорским правительством, пользуясь вполне доверием российского правительства. В 1743 Ланчинский потребовал у австрийского правительства наказания для австрийского посла Ботта-д'Адорно, замешанного в Лопухинском деле. В Вене не хотели принимать каких-либо решений, не выслушав Ботты; Ланчинский настаивал, что требование его двора не может быть подвергаемо в подобном случае никакой проверке, а так как австрийское министерство медлило решением, то 31.08.1744, без прощальной аудиенции, Ланчинский выехал в Дрезден. Тогда Ботта был на полгода сослан в крепость Грац, и Ланчинский 20.12 того же года вернулся в Вену, однако ему потребовалась новая верительная грамтоа, которая была выписана 30.04.1746. Он принимал живое участие в переговорах, окончившихся уже после его смерти союзом России с Австрией против Пруссии, вполне разделяя мысли канцлера А.П. Бестужева-Рюмина и являясь ревностным исполнителем его предначертаний.
Ланчинский регулярно получал рескрипты с требованием защитить православных сербских подданных Габсбургов от притеснений со стороны австрйских властей и католической церкви. Отвечал он вначале отписками, ссылаясь, что «дело это деликатное» и его «зело искусно трактовать надобно, дабы вместо пользы не произошло умножение вреда», потом прямо заявлял, что «тягостей им наносимых не усматривает». Не раз Ланчинский рассказывал о так называемых «Леопольдовых привилегиях», которыми сербы в Австрии пользовались с конца XVII в., и даже присылал в С.-Петербург все их тексты с переводами, а впоследствии не раз отмечал «подтверждение и умножение оных».
За 30 лет службы при австрийском дворе Ланчинский направил в С.-Петербург около 3 тысяч реляций не менее чем на 30 тысячах листов. Любивший секретность, он в отдельные годы зашифровывал до 90% своих реляций, часть которых так и не была расшифрована в Коллегии иностранных дел. Ланчинский сообщал о войнах, переговорах, трактатах, перестановках в правительстве Австрии, пересказывал слухи, следил за состоянием здоровья монарших особ, в подробностях описывая назначаемые им курсы лечения.Особое внимание уделял описаниям торжественных церемоний - от маскарадов до трауров, с приложением списков приглашённых особ и текстов произнесённых речей. В 1748 по собственной инициативе составил и переправил в КИД обширное «Описание церемониала поведения послов при венском дворе».
В 1740 женился на вдове дворянина Марии Анне Генинг, которая скончалась 1.09 того же года, завещав Ланчинскому своё состояние. В последние годы жизни жил с «незамужней девицей» Терезией Коллет. Потомства не оставил. По указу Елизаветы Петровны 100 тысяч гульденов из накопленного Ланчинским состояния отошло его шести племянникам и 10 тысяч - Т. Коллет.