Генерал от инфантерии (с 20.01.1818), генерал от артиллерии (с 21.01.1822). Из старинного дворянского рода, восходящего к началу XVI в. Единственный сын помещика Орловской губернии, статского советника Петра Алексеевича Ермолова (1746—1832) от брака с Марией Денисовной Давыдовой (по первому браку Каховской) (ум. не ранее 1816). Родился в Москве. В 1784—1791 учился в Благородном пансионе при Московском университете. Записанный 5.01.1787 унтер-офицером (каптенармусом) в лейб-гвардии Преображенский полк и 28.09.1798 произведённый в сержанты, 1.01.1792 произведён в капитаны и назначен старшим адъютантом в штаб генерал-поручика А.Н. Самойлова, при котором служил и его отец, в Нижегородском драгунском полку. 18.03.1793 зачислен квартирмейстером во 2-й бомбардирский батальон. 26.08.1793 произведён в капитаны артиллерии. С 9.10.1793 репетитор Артиллерийского и инженерного шляхетского корпуса.
Участник Польской кампании 1794, где зарекомендовал себя выдающимся боевым офицером, за отличие при штурме Праги (предместье Варшавы) 24.10 получил из рук А.В. Суворова 1.01.1795 орден Св. Георгия 4-й степ. В 1796 участвовал в Персидском походе, отличился при штурме Дербента, где командовал батареей. 11.01.1797 получил чин майора, 1.02.1798 — подполковника. Во 2-й половине 1790-х гг. вместе со своим сводным братом A.M. Каховским — один из создателей Смоленского офицерского политического кружка, после раскрытия которого в ноябре 1798 арестован, но вскоре освобождён. Через 2 недели был вновь арестован и после заключения в Петропавловской крепости исключен из службы и выслан «на вечное житье» в Кострому под надзор губернатора.
После воцарения императора Александра I 1.03.1801 помилован и вновь принят на службу в 8-й артиллерийский полк. С июня 1801 командовал конно-артиллерийской ротой. Участвовал в войнах с Францией 1805 и 1806—1807, командуя артиллерийской ротой, проявил личную храбрость и военное мастерство, 4.07.1806 произведён в полковники. С 26.08.1806 командовал артиллерийской бригадой, за отличие в сражении у Гутштадта (28.05.1807) удостоен ордена Св. Георгия 3-й степ. Имя Ермолова стало широко известным в военных кругах. 16.03.1808 произведён в генерал-майоры; состоял инспектором конно-артиллерийских рот. Во время австро-французской войны 1809 командовал артиллерийской бригадой, затем начальник резервных войск, назначенных для наблюдения за галицийской границей. С 1809 командовал резервными войсками в Киевской, Полтавской и Черниговской губерниях. 10.05.1811 по личному выбору Александра I назначен командиром гвардейской артиллерийской бригады, а затем одновременно — гвардейской пехотной бригады (лейб-гвардии Измайловский и Литовский полки), с марта 1812 командовал гвардейской пехотной дивизией.
В Отечественной войне 1812 прославился как выдающийся военачальник. С июня начальник Главного штаба 1-й Западной армии (генерала от инфантерии М.Б. Барклая де Толли, с которым у Ермолова сложились прохладные отношения); способствовал успешному соединению армий под Смоленском, удачно руководил войсками в бою под Лубином, за что получил чин генерал-лейтенанта. В начале Бородинского сражения фактически выполнял обязанности начальника штаба главнокомандующего князя М.И. Голенищева-Кутузова; в разгар сражения организовал контратаку на захваченную французами батарею Раевского, был ранен. После сражения освобожден от обязанностей начальника Главного штаба 1-й армии, фактически и. о. начальника Главного штаба объединенной армии; на совете в Филях выступал за сражение под Москвой. Отличился в сражении при Малоярославце: во главе группы пехоты и артиллерии руководил штыковой атакой, в результате которой противник был выбит из города. Во время заграничных походов русской армии 1813—1814 командовал артиллерией, арьергардом, корпусом. Участвовал во многих сражениях, отличился при Кульме (август 1813), закончил войну под Парижем, получив в награду орден Св. Георгия 2-й степ.
После окончания войны граф А.А. Аракчеев рекомендовал Ермолова на пост военного министра. «Правда, назначение Ермолова было бы для многих весьма неприятно,— говорил он,— потому что он начнёт с того, что переругается со всеми, но его деятельность, ум, твёрдость характера, бескорыстие и бережливость его бы вполне впоследствии оправдали». Александр I предпочёл дать Ермолову другое назначение: 6.04.1816 он занял пост командира Отдельного Грузинского (с 1820 — Кавказского) корпуса, управляющим гражданской частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях и чрезвычайного посла в Персии. С 17.04 по 10.10.1817 находился с дипломатической миссией в Персии, где провёл успешные переговоры. В ходе Кавказской войны, обладая фактически неограниченной властью (получил прозвище проконсула Кавказа), проводил жесткую колониальную политику (еще в 1855 именем Ермолова на Кавказе пугали детей). В 1818 основал крепость Грозный, построил Тифлисский военный госпиталь. В 1820 подавил выступление в Имеретии, Мингрелии и Гурии, присоединил к России Карабахское ханство. В 1822 руководил занятием Кабарды, в кампаию 1823 командовал боевыми действиями в Дагестане, в кампанию 1825 - боевыми действиями против чеченцев, в кампанию 1826 - боевыми действиями против персидских войск. Уделял большое внимание созданию местного законодательства и устройству новой системы управления краем. Поддерживал промышленность и разработку полезных ископаемых. Содействовал развитию сельского хозяйства, привлечению на новые земли немецких колонистов, строительству новых путей сообщения. При нём организованы лечебные учреждения при местных минеральных водах, значительно улучшена Военно-Грузинская дорога, на службу за Кавказом привлечены люди даровитые и образованные. Являлся сторонником суворовских методов обучения и воспитания войск, запрещал изнурять войска фронтовыми учениями; пользовался большой популярностью в армии.
Огромный общественный интерес к одному из самых популярных в русской армии военачальников способствовал возникновению легенды о Ермолове. Расходившиеся по всей России остроты Ермолова по адресу занятых интригами и парадами приверженцев прусской военной методы, независимая позиция и натянутые отношения с всесильным А.А. Аракчеевым, беспримерная храбрость и бескорыстие, постоянные заботы о благе подчиненных и любовь к Ермолову солдат — все это порождало надежды декабристов на его возможную поддержку (он намечался ими в состав Временного правительства) и обусловливало растущее недовольство правительства. Во время междуцарствия 1825 Ермолов занимал выжидательную позицию, несколько дней медлил с принесением Кавказским корпусом присяги императору Николаю I. Во время следствия над декабристами возникла версия о существовании в Отдельном Кавказском корпусе тайного общества, о намерении Ермолова «отложиться» от России вместе с Кавказом. 27.03.1827 был уволен от должности «по домашним обстоятельствам»; отставку пережил, как тяжёлую личную драму.
Живя в отставке (1827—1831 — Орёл, 1831—1839 — Москва и С.-Петербург, с 1839 — Москва), Ермолов отошел от государственных дел; хотя и был назначен 6.12.1831 членом Государственного совета, но уклонялся от «возданной ему чести» и игнорировал заседания Совета, а в марте 1839 обратился к имп. Николаю I с просьбой об увольнении его от заседаний Государственного совета и уволен «в отпуск до излечения болезни». Продолжая следить за политикой, общался с узким кругом старинных друзей-сослуживцев, писал свои «Записки», охватывавшие период 1798—1826. Правительство следило за каждым его шагом, а общество героизировало образ опального военачальника. В результате Ермолов «без всяких к тому усилий, скорее даже при противодействии со своей стороны, становился не то чтобы центром, но — символом русского общественного протеста... против николаевского хозяйства». Обаяние его имени, его личности, его прошлых заслуг было таково, что, когда он появлялся в обществе, одетый в черный фрак с Георгиевским крестом, полученным из рук А.В. Суворова, в петлице,— все, даже дамы, вставали. В феврале 1855, во время Крымской войны 1853—1856, избран начальником государственного ополчения в 7 губерниях, но принял эту должность лишь по Москве; в мае 1855 в результате разногласий с С.-Петербургом и преклонного возраста покинул этот пост. Кавалер всех высших российских орденов: Св. Анны 1-й степ. (1812), Св. Александра Невского (1813), Св. Владимира 1-й степ. (1819), Св. Апостола Андрея Первозванного (1835). Был награждён также орденами Австрии, Бадена, Персии и Пруссии. Скончался в Москве на 89-м году жизни; похоронен в Орле на Троицком кладбище.
Собрал огромную библиотеку - около 7800 томов книг по истории, философии, искусству, военному искусству (преимущественно на французском, итальянском, английском, немецком языках), также около 160 атласов и карт. Книги переплетал самостоятельно. В 1855 продал это собрание Московскому университету. В 1907 личный архив Ермолова был передан в Московский Главный архив МИД. Сейчас личная библиотека Ермолова хранится в Отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова.
Личность Ермолова вызывала живейший интерес у современников. Ему посвящали стихи В.А. Жуковский, М.Ю. Лермонтов, И.П. Мятлев и др. А.С. Пушкин в письме к Ермолову выразил желание быть издателем его «Записок» или биографии Ермолова («... Ваша слава принадлежит России и Вы не вправе ее утаивать»). М.П. Погодин писал, что с умом государственного человека он соединял в себе львиное мужество солдата, тонкий стратегический расчет и уменье выдающегося полководца быстро ориентироваться в обстановке. Сослуживцы Ермолова по Кавказу писали, что имя его стало грозою горцев. Его богатырский рост, бесстрашие, простота жизни, прозорливость, осведомленность о всех замыслах противника, быстрота, с которой он появлялся то тут, то там, твердость в слове, великодушие к врагу доблестному и беспощадная, неумолимая ненависть к врагу тайному, к нарушителям слова и клятвы — все это придавало образу Ермолова в представлениях горцев размеры фантастические, гигантские. Честолюбивый и независимый, он был горд с высшими и любезен с равными и низшими. По характеристике Ф.Ф. Вигеля, «Ермолов горд, властолюбив, хитер, иногда жесток и неумолим, но храбр, умен и искусен». У него, действительно, были черты хитрости, лукавства, была склонность к двойной игре. А.С. Пушкин в своем дневнике (1834) назвал его «великим шарлатаном».
Ермолов имел своеобразную наружность, напоминавшую нечто львиное: огромный рост, богатырское сложение, крупные черты лица под шапкой густых волос, сдвинутые брови с глубокой складкой между ними придавали его лицу суровое выражение, небольшие огненные глаза глядели строго и определенно. А.С. Пушкин описывал его: «Лицо круглое, огненные серые глаза, седые волосы дыбом. Голова тигра на геркулесовом теле. Улыбка неприятная, потому что неестественна. Когда же он задумывается и хмурится, то он становится прекрасен». Встречавшийся с Ермоловым в 1850-е гг. Н.В. Берг оставил его портрет того времени: «В лице старого генерала, когда-то страшном и грозном... осталось очень мало напоминания об его прошлой воинственной красе: оно представляло соединение мясистых холмов, где нос, широкий и расплющенный, как нос льва, был главным возвышением. Большие губы складывались под ним как-то оригинально, сливаясь в одну массу. Все это было обрамлено белыми седыми бакенбардами при дурно обритой и тоже засыпанной табаком бороде. Брови сильно надвигались на маленькие глаза, имевшие в себе еще что-то пронзительное. Наконец, сверху распространялся густой шалаш небрежно разбросанных по огромной голове белых волос. Все вместе в иные минуты необычайно напоминало льва...»
Женат не был, но от различных связей имел детей: Виктора (Бахтиара) (ок. 1820-1892), генерал-лейтенанта [от черкешенки Сюйду (ум. не ранее 1826)]; Севера (Аллах-Яра) (1824-1894), гвардии полковника, и Клавдия (Омара) (1823-1895), генерал-майора, [от черкешенки Тотай (ум. 1875)]; Николая (1836-не ранее 1890), генерал-майора (от крепостной), получивших от императора Александра II права законных детей. Также от Тотай имел дочь Софию (Сапиат) (1825-1879), оставшуюся в мусульманстве и вышедшую замуж за горца Гили Пашу-Махай-оглы, а от Султанум-Бамат-кызы - сына Исфендиара (умер во младенчестве).
