Генерал от инфантерии (с 20.01.1818), генерал от артиллерии (с 21.01.1822). Из старинного дворянского рода, восходящего к началу XVI в. Единственный сын помещика Орловской губернии, статского советника Петра Алексеевича Ермолова (1746—1832) от брака с Марией Денисовной Давыдовой (по первому браку Каховской) (ум. не ранее 1816). Родился в Москве. В 1784—1791 учился в Благородном пансионе при Московском университете. Записанный 5.01.1787 унтер-офицером (каптенармусом) в лейб-гвардии Преображенский полк и 28.09.1798 произведённый в сержанты, 1.01.1792 произведён в капитаны и назначен старшим адъютантом в штаб генерал-поручика А.Н. Самойлова, при котором служил и его отец, в Нижегородском драгунском полку. 18.03.1793 зачислен квартирмейстером во 2-й бомбардирский батальон. 26.08.1793 произведён в капитаны артиллерии. С 9.10.1793 репетитор Артиллерийского и инженерного шляхетского корпуса.
Участник Польской кампании 1794, где зарекомендовал себя выдающимся боевым офицером, за отличие при штурме Праги (предместье Варшавы) 24.10 получил из рук А.В. Суворова 1.01.1795 орден Св. Георгия 4-й степ. С 26.04.1796 по 24.02.1797 участвовал в Персидском походе, был в сражении при переходе Табасаранских гор, с 9.05.1796 в осаде Дербента, отличился при его штурме Дербента, где командовал брешь-батареей, удостоен ордена Св. Владимира 4-й степ. с бантом. Участвовал в усмирении горских народов. 20.01.1797 переведён в батальон генерал-лейтенанта Эйлера. 11.01.1797 получил чин майора, 1.02.1798 — подполковника. Во 2-й половине 1790-х гг. вместе со своим сводным братом A.M. Каховским — один из создателей Смоленского офицерского политического кружка, после раскрытия которого в ноябре 1798 арестован, но вскоре освобождён. Через 2 недели был вновь арестован и после заключения в Петропавловской крепости 26.12.1798 исключён из службы и выслан «на вечное житье» в Кострому под надзор губернатора.
После воцарения императора Александра I 1.03.1801 помилован и вновь принят на службу в 8-й артиллерийский полк. С 9.06.1801 командовал конно-артиллерийской ротой. Участвовал в войнах с Францией 1805 и 1806—1807, командуя артиллерийской ротой, проявил личную храбрость и военное мастерство, участвовал в сражениях 105 при Амштеттине (22.10), Кремсе (27.10), Аустерлице (20.11), 4.07.1806 произведён в полковники. С 26.08.1806 командовал артиллерийской бригадой, за отличие в сражении у Гутштадта (28.05.1807) удостоен ордена Св. Георгия 3-й степ. (по другим данным - 25.08.1808 за отличие на Пассарге). Имя Ермолова стало широко известным в военных кругах. 16.03.1808 произведён в генерал-майоры; состоял инспектором конно-артиллерийских рот. Во время австро-французской войны 1809 командовал артиллерийской бригадой, затем начальник резервных войск, назначенных для наблюдения за галицийской границей. С 1809 командовал резервными войсками в Киевской, Полтавской и Черниговской губерниях. 10.05.1811 по личному выбору Александра I назначен командиром гвардейской артиллерийской бригады, а затем одновременно — гвардейской пехотной бригады (лейб-гвардии Измайловский и Литовский полки), с марта 1812 командовал гвардейской пехотной дивизией.
В Отечественной войне 1812 прославился как выдающийся военачальник. С 1.07.1812 начальник Главного штаба 1-й Западной армии (генерала от инфантерии М.Б. Барклая де Толли, с которым у Ермолова сложились прохладные отношения); способствовал успешному соединению армий под Смоленском, удачно руководил войсками в бою под Лубином, за что 7.08.1812 получил чин генерал-лейтенанта. Участвовал в сражениях 13-14.07 при Витебске, 5.08 под Смоленском, 24.08 при деревне Шевардино. В начале Бородинского сражения 26.08 фактически выполнял обязанности начальника штаба главнокомандующего князя М.И. Голенищева-Кутузова; в разгар сражения организовал контратаку на захваченную французами батарею Раевского, был ранен. После сражения освобожден от обязанностей начальника Главного штаба 1-й армии, фактически и. о. начальника Главного штаба объединённой армии; на совете в Филях выступал за сражение под Москвой. Отличился в сражениях при Тарутино (6.10), при Малоярославце (12.10, во главе группы пехоты и артиллерии руководил штыковой атакой, в результате которой противник был выбит из города), пир Вязьме (22.10), при Красном (4-6.11, в авнгарде М.А. Милорадовича).Преследуя неприятеля с отрядом войск, присоединился к 3-й армии адмирала П.В. Чичагова в сражении 13-14.11 при Березине. Во время заграничных походов русской армии 1813-1814 1.01.1813 назначен начальником артиллерии всех действующих армий, 28.04 - начальником 2-й гвардейской пехотной дивизии. Участвовал во многих сражениях: при Лютцене (20.04.1813), при Бауцене (9.05.1813, прикрывал своим отрядом отступление части армии), при селении Цегист (15.08.1813), при Кульме (17.08.1813), под Лейпцигом 4.10.1813 командовал корпусом пешей гвардии. В кампанию 1814 участвовал во взятии 18.03 Парижа (командовал корпусом пешей российской, прусской и баварской гвардии), 20.05 назначен начальником отряда из большей части войск Резервной армии на границе с Австрией. В том же году назначен командиром 6-го пехотного корпуса 2-й армии, в 1815 - Гренадерского корпуса, участвовал во втором походе во Францию. 1.11.1815 уволен в отпуск на 6 месяцев.
После окончания войны граф А.А. Аракчеев рекомендовал Ермолова на пост военного министра. «Правда, назначение Ермолова было бы для многих весьма неприятно,— говорил он,— потому что он начнёт с того, что переругается со всеми, но его деятельность, ум, твёрдость характера, бескорыстие и бережливость его бы вполне впоследствии оправдали». Александр I предпочёл дать Ермолову другое назначение: 6.04.1816 он занял пост командира Отдельного Грузинского (с 1820 — Кавказского) корпуса, управляющим гражданской частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях и чрезвычайного посла в Персии. С 17.04 по 10.10.1817 находился с дипломатической миссией в Персии, где провёл успешные переговоры. В ходе Кавказской войны, обладая фактически неограниченной властью (получил прозвище проконсула Кавказа), проводил жесткую колониальную политику (ещё в 1855 именем Ермолова на Кавказе пугали детей). В 1818 основал крепость Грозный, построил Тифлисский военный госпиталь. В 1820 подавил выступление в Имеретии, Мингрелии и Гурии, присоединил к России Карабахское ханство. В 1822 руководил занятием Кабарды, в кампанию 1823 командовал боевыми действиями в Дагестане, в кампанию 1825 - боевыми действиями против чеченцев, в кампанию 1826 - боевыми действиями против персидских войск. Уделял большое внимание созданию местного законодательства и устройству новой системы управления краем. Поддерживал промышленность и разработку полезных ископаемых. Содействовал развитию сельского хозяйства, привлечению на новые земли немецких колонистов, строительству новых путей сообщения. При нём организованы лечебные учреждения при местных минеральных водах, значительно улучшена Военно-Грузинская дорога, на службу за Кавказом привлечены люди даровитые и образованные. Являлся сторонником суворовских методов обучения и воспитания войск, запрещал изнурять войска фронтовыми учениями; пользовался большой популярностью в армии.
Огромный общественный интерес к одному из самых популярных в русской армии военачальников способствовал возникновению легенды о Ермолове. Расходившиеся по всей России остроты Ермолова по адресу занятых интригами и парадами приверженцев прусской военной методы, независимая позиция и натянутые отношения с всесильным А.А. Аракчеевым, беспримерная храбрость и бескорыстие, постоянные заботы о благе подчиненных и любовь к Ермолову солдат — все это порождало надежды декабристов на его возможную поддержку (он намечался ими в состав Временного правительства) и обусловливало растущее недовольство правительства. Во время междуцарствия 1825 Ермолов занимал выжидательную позицию, несколько дней медлил с принесением Кавказским корпусом присяги императору Николаю I. Во время следствия над декабристами возникла версия о существовании в Отдельном Кавказском корпусе тайного общества, о намерении Ермолова «отложиться» от России вместе с Кавказом. 27.03.1827 был уволен от должности «по домашним обстоятельствам»; отставку пережил, как тяжёлую личную драму.
Живя в отставке (1827—1831 — Орёл, 1831—1839 — Москва и С.-Петербург, с 1839 — Москва), Ермолов отошел от государственных дел; хотя и был назначен 6.12.1831 членом Государственного совета, но уклонялся от «возданной ему чести» и игнорировал заседания Совета. 2.04.1832 назначен членом Комитета для рассмотрения проекта карантинного устава, в марте 1838 - членом Комитета для рассморения проекта о железной дороге. В марте 1839 обратился к имп. Николаю I с просьбой об увольнении его от заседаний Государственного совета и 16.03.1839 уволен «в отпуск до излечения болезни». Продолжая следить за политикой, общался с узким кругом старинных друзей-сослуживцев, писал свои «Записки», охватывавшие период 1798—1826. Правительство следило за каждым его шагом, а общество героизировало образ опального военачальника. В результате Ермолов «без всяких к тому усилий, скорее даже при противодействии со своей стороны, становился не то чтобы центром, но — символом русского общественного протеста... против николаевского хозяйства». Обаяние его имени, его личности, его прошлых заслуг было таково, что, когда он появлялся в обществе, одетый в черный фрак с Георгиевским крестом, полученным из рук А.В. Суворова, в петлице,— все, даже дамы, вставали. 15.02.1855, во время Крымской войны 1853—1856, избран начальником государственного ополчения в 7 губерниях, но принял эту должность лишь по Москве; в мае 1855 в результате разногласий с С.-Петербургом и преклонного возраста покинул этот пост.
М 17.06.1818 поётный лен Академии наук, с 1820 - Московского общества сельского хозяйства, с 21.05.1821 почётный член, с 6.02.1832 действительный член Российской академии, с 29.04.1841 почётный член Петербургского Английского собрания.
Имение родовое: 128 душ в селе Лукьянчиково и деревне Ступишино Орловской губернии (в 1837 проданы), 125 душ в селе Власово, 30 душ в сельце Набережное, 13 душ на хуторе Петровский (всего 1134 десятины) в Елецком уезде Орловской губернии (в 1846 проданы); приобретённое - 57 душ в деревне Осоргино Звенигородского уезда Московской губернии и деревянный дом в Москве. Кроме упомянутых, удостоен орденов: Св. Анны 2-й степ. (1806, алмазыне знаки - 13.04.1807 за отличие при Фридланде), Св. Анны 1-й степ. (26.08.1812 за отличие при Бородино), Св. Владимира 2-й степ. (12.10.1812 за отличие при Малоярославце), Св. Александра Невского (11.11.1813, алмазные знаки - 31.12.1813 за отличие пир Бауцене и Кульме), Св. Георгия 2-й степ. (26.03.1814 за отличие при взятии Парижа), Св. Владимира 1-й степ. (1.01.1821 за отличие против горцев), Св. Апостола Андрея Первозванного (17.09.1835). Был награждён также орденами "Pour le merite" (Пруссия, .03.1807 за отличие при Прейсиш-Эйлау, корона к ордену - 22.07.1858) и Льва и Солнца 1-й степ. с алмазными знаками (Персия, 27.08.1817, также сабля, 10 дорогих шалей и 17 кусков парчи). За отличие при Пултуске 13.04.1807 удостоен золотой шпаги, 3.06.1813 - алмазных знаков к ней за отличие под Красным. Скончался в Москве на 89-м году жизни; похоронен в Орле на Троицком кладбище.
Собрал огромную библиотеку - около 7800 томов книг по истории, философии, искусству, военному искусству (преимущественно на французском, итальянском, английском, немецком языках), также около 160 атласов и карт. Книги переплетал самостоятельно. В 1855 продал это собрание Московскому университету. В 1907 личный архив Ермолова был передан в Московский Главный архив МИД. Сейчас личная библиотека Ермолова хранится в Отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова.
Личность Ермолова вызывала живейший интерес у современников. Ему посвящали стихи В.А. Жуковский, М.Ю. Лермонтов, И.П. Мятлев и др. А.С. Пушкин в письме к Ермолову выразил желание быть издателем его «Записок» или биографии Ермолова («... Ваша слава принадлежит России и Вы не вправе ее утаивать»). М.П. Погодин писал, что с умом государственного человека он соединял в себе львиное мужество солдата, тонкий стратегический расчет и уменье выдающегося полководца быстро ориентироваться в обстановке. Сослуживцы Ермолова по Кавказу писали, что имя его стало грозою горцев. Его богатырский рост, бесстрашие, простота жизни, прозорливость, осведомленность о всех замыслах противника, быстрота, с которой он появлялся то тут, то там, твердость в слове, великодушие к врагу доблестному и беспощадная, неумолимая ненависть к врагу тайному, к нарушителям слова и клятвы — все это придавало образу Ермолова в представлениях горцев размеры фантастические, гигантские. Честолюбивый и независимый, он был горд с высшими и любезен с равными и низшими. По характеристике Ф.Ф. Вигеля, «Ермолов горд, властолюбив, хитер, иногда жесток и неумолим, но храбр, умен и искусен». У него, действительно, были черты хитрости, лукавства, была склонность к двойной игре. А.С. Пушкин в своем дневнике (1834) назвал его «великим шарлатаном».
Ермолов имел своеобразную наружность, напоминавшую нечто львиное: огромный рост, богатырское сложение, крупные черты лица под шапкой густых волос, сдвинутые брови с глубокой складкой между ними придавали его лицу суровое выражение, небольшие огненные глаза глядели строго и определенно. А.С. Пушкин описывал его: «Лицо круглое, огненные серые глаза, седые волосы дыбом. Голова тигра на геркулесовом теле. Улыбка неприятная, потому что неестественна. Когда же он задумывается и хмурится, то он становится прекрасен». Встречавшийся с Ермоловым в 1850-е гг. Н.В. Берг оставил его портрет того времени: «В лице старого генерала, когда-то страшном и грозном... осталось очень мало напоминания об его прошлой воинственной красе: оно представляло соединение мясистых холмов, где нос, широкий и расплющенный, как нос льва, был главным возвышением. Большие губы складывались под ним как-то оригинально, сливаясь в одну массу. Все это было обрамлено белыми седыми бакенбардами при дурно обритой и тоже засыпанной табаком бороде. Брови сильно надвигались на маленькие глаза, имевшие в себе еще что-то пронзительное. Наконец, сверху распространялся густой шалаш небрежно разбросанных по огромной голове белых волос. Все вместе в иные минуты необычайно напоминало льва...»
Женат не был, но от различных связей имел детей: Виктора (Бахтиара) (ок. 1820-1892), генерал-лейтенанта [от черкешенки Сюйду (ум. не ранее 1826)]; Севера (Аллах-Яра) (1824-1894), гвардии полковника, и Клавдия (Омара) (1823-1895), генерал-майора, [от черкешенки Тотай (ум. 1875)]; Николая (1836-не ранее 1890), генерал-майора (от крепостной), получивших от императора Александра II права законных детей. Также от Тотай имел дочь Софию (Сапиат) (1825-1879), оставшуюся в мусульманстве и вышедшую замуж за горца Гили Пашу-Махай-оглы, а от Султанум-Бамат-кызы - сына Исфендиара (умер во младенчестве).
